Погода в глазове на неделю фобос, Лента новостей
Есть такие учёные этимологи. РИ: Бросать, наносить, рыть. После начала матриархата генетическое разнообразие стало больше и прогресс ускорился. Почему-то мне захотелось рассказать прямо здесь анекдот про «не помню почему».
Во время Русскояпонской войны — годов он стал одним из героев защиты Порт-Артура, поднялся из простого солдата до унтер-офицера. В семье говорили про его два георгиевских креста, сданных после революции в пользу голодающих Поволжья.
И была медаль за Ляоян. Но в Интернете я не нашёл его в списках георгиевских кавалеров, награждённых за ту войну. Однако известно, что, как один из героев, попавших в японский плен после сдачи Порт-Артура, он был затем привезён на пароходе в Одессу, где царским указом получил рублей золотом. В Одессе он уже был женат на моей бабушке, у них там родились две девочки.
Старшая умерла рано, а вторая — родившаяся в году Елена Михайловна позже сыграла главную роль в моём воспитании в — годах, когда мы с мамой будем жить в Уфе, где Е. Дед Михаил Фомич во время пребывания в течение нескольких лет в Одессе был уличён властями в связях с большевиками и выслан за это в Новосибирск тогда — Новониколаевск , где на центральной улице Красной был построен его дом.
Сейчас именно на этом месте стоит знаменитый театр. Сотрудничая со специалистами Академгородка и приезжая в Новосибирск около года, я приходил в ресторан на этой улице и выпивал полстакана моя «обычная» норма водки. Но это было всё же немного искусственно. Под Новосибирском родились — в году мой отец, а затем — его брат Пётр. Отец, как я уже писал, оказался репрессированным во времена «ежовщины», а Пётр во время Великой Отечественной войны был на фронте солдатом-пехотинцем и погиб от пули.
Дед завёл со временем другую семью, жил и работал кем-то в Игарке, на дальнем севере Енисея, но помогал первой нашей семье, оказавшейся в Красноярске. Потом вернулся в нашу семью, когда мы с мамой уже уехали из Красноярска в Гродно.
В году он в возрасте 82 лет работал сторожем на складе и погиб в схватке с бандитами. И ещё о нём известно, что он любил пиво. Если про отца мои мысли сводятся всегда к его страданиям, то про деда я думаю, как об образце для меня. На меня также находит нередко желание — представить моих далёких-далёких предков.
Тех, например, которые жили во времена царя Ивана Грозного, когда начался завершившийся при Патриархе Никоне раскол в Церкви, с борьбой за сохранение свободы духа. Мне кажется — я люблю их. Из того времени у меня сохранились отрывочные воспоминания, не связанные друг с другом, но позволяющие внести ещё кое-какие краски в ту жизнь.
Какого-либо объяснения тому, зачем я это делаю, дать не могу. Но есть на то настроение. К сожалению, я совершенно не помню — что мы ели в эти годы.
Но хорошо помню продуктовые ящики-посылки из Америки. Каждый месяц нам полагалась одна такая посылка, на которую на работе маме выдавали талон. По нему можно было выбрать одну из двух предлагаемых — литера «А» или литера «В».
В них в основном было одно и то же — мука, яичный порошок, сгущёнка, мясные консервы помню странное засахаренное мясо , что-то ещё и, это было в литере «В» но этого не было в «А», там вместо этого было чтото другое , — жёлтый мармелад. Из-за этого мармелада я просил выбирать с литером «В». А ещё там была сгущёнка. Потрясение от неё было такое, что я и сейчас считаю это моё «лакомство из детства» чем-то самым восхитительным, приравниваемым к квашеной капусте, солёным грибам и прочей закуске под водку.
Эти посылки выдавали в магазине напротив Управления железной дороги, на карте по Интернету — это крутой поворот улицы Элизы Ожешко. После войны, в году этот магазин вдруг стал называться гастрономом. Слово это было для меня незнакомое, мама повела меня в него, предупредив, что там я увижу чудо.
И правда, в центре зала был сделан маленький фонтанчик, из которого вверх на высоту карандаша били три или четыре струйки воды. Я был заворожён. Какая красота! Потом мама подвела меня к застеклённой витрине, где были выставлены пирожные. Я их до этого никогда не видел. А она предложила мне выбрать один и купила его.
В году посылки из Америки перестали поступать. С этого времени пришёл голод, который я помню уже хорошо. Самым тяжёлым в моей памяти станет год, но в это время мы жили уже не в Гродно, а в Вильнюсе. О чём — ниже. Моя дубинка поскользнулась, и я упал на лёд, который тотчас погрузился в воду.
И я прямо в пальто погрузился вместе с ним. Можно представить, как я бежал домой по улице, мимо кинотеатра «Красная Звезда», в пальто, с которого текла вода.
Мне казалось, что это будет вызывать недоумённые вопросы у прохожих и что меня, возможно, даже могут схватить за это. Именно так. Но все равнодушно проходили мимо. Как если бы залезать в воду в пальто, а потом ходить в нём по городу, было делом самым обычным. Однако дело моё оказалось не без последствий. У меня стали распухать колени ног, это был ревматизм. Больше месяца я просидел дома, когда единственным развлечением было смотреть в окошко на улицу.
Благо погода установилась в конце апреля солнечная, и я мог открывать окно и сидеть на подоконнике. Не помню, болел ли я в День Победы. Я иду в школу по улице Городничанской мимо моего детского сада. В руках — сумка с ручками, сшитая мамой из чёрной это помню материи. В ней тетради, перьевая ручка и чернильница-непроливашка. Это такая чернильница, у которой верхняя крышка выполнена в виде направленного внутрь хоботка, в отверстие которого опускается перо ручки, чтобы достать налитые внутрь чернила.
Положенная набок или даже перевёрнутая, такая чернильница не даёт вылиться из неё чернилам. Но если ударить кого-то сумкой по голове или просто зачем-то крутануть сумку, то чернила всё же выльются.
Чтобы этого не случилось, нам было рекомендовано ходить в школу поодиночке. Я иду по тротуару и, проходя мимо детсада, по выработанной привычке подбираю шаги, чтобы не наступать на трещины в асфальте.
Помню их, кривые и тонкие, до сих пор. Это здание и окна нашего класса можно увидеть на всех фотографиях костёла Св. Франциска на нынешней Советской площади в Гродно. У здания легендарная история — его построили итальянские мастера по заказу короля Стефана Батория как его резиденцию и дворец XVI век.
Фамилия моей первой учительницы тоже была необыкновенная — Маяковская. У меня сохранилась самая первая тетрадь, где мы учились писать буквы по разлинованным страницам, соблюдая строгие правила правописания, включая наклон и нажим выводимых стальным пером линий. И стоят оценки — все пятёрки.
С первого по четвёртый классы я был отличником. А потом что-то сломалось. В это время мы дрались с местными ребятами-поляками, для чего каждый изготовил рогатку для стрельбы камешками.
Однажды мы пошли в парк стрелять по птицам. Казалось, это будет так интересно! Нашли недалеко от фонтана сидящего на ветке молоденького недавно оперившегося птенца и стали стрелять.
Но никак не могли попасть в него. А он сидел и не улетал — ещё не умел. А мы стреляли и стреляли. И тут я увидел взгляд его маленьких чёрных глаз. Больше стрелять мы не стали. Пионерский лагерь в Друскениках. Красивые деревянные дома, в которых были наши палаты, огромные роскошные деревья на территории лагеря, быстрая речушка с полуразрушенной плотиной.
Вода хлестала сквозь щели в плотине и через её край, и в этом сверкающем многоярусном водопаде можно было купаться даже без спроса у вожатых.
Кто-то показал мне, как сделать игрушечный парашют из носового платка. Надо привязать нитки к четырём углам платка который был у меня , а затем все четыре нитки привязать к тяжёлой еловой шишке. Всё это скомкать и подбросить вверх. После чего парашют распускается и планирует на землю. Это было необыкновенно! Я забрасывал и забрасывал вверх сделанный мной парашют. На следующий день, едва выдалось свободное время, бросился снова бросать его.
Но… оказалось, что это уже неинтересно. В это время раздался первый удар грома — начиналась гроза. Это была какая-то необыкновенная по силе гроза.
Казалось, молнии ударяют прямо в наш лагерь. Мы спрятались в наши дома и, притихшие, ждали — что с нами будет? А гроза как пришла, так же через какое-то время и утихла. Мы шли попарно длинным нескладным строем вдоль воды, под ногами — чавкающая трясина, а сбоку росла странная высокая трава, в которую было противно входить. Впереди отряда уныло стучал барабан. Для чего он стучал? Сколько себя помню, я больше ни одного раза не ходил в такие походы. Она видела меня скрипачом. Но директор музыкального училища, сам трубач, увидев меня, заявил, что я — прирождённый будущий трубач.
И ни за что не соглашался отдавать меня на учёбу на какой-либо иной инструмент. Пришлось соглашаться, но в этом была спрятана одна хитрость. Первые два месяца обучения все проходили краткий курс музыкальной грамоты, знакомясь с фортепиано.
Я был зачислен на трубу, но стал посещать курс по фортепиано. А за это время мы переехали из Гродно в Вильнюс. Но поступить там в «музыкалку» в ту осень я уже опоздал.
Так был потерян первый год. Наша школа, предназначенная специально для детей железнодорожников, находилась на улице Шопена, совсем близко от железнодорожного вокзала. А мы жили в соседнем доме по адресу — Шопена, дом 4, квартира 7.
Это была квартира на четвёртом этаже, у нас с мамой были две маленьких смежных комнаты с общей печкой, которая топилась углём. А из коридора, шедшего по прямой из входной двери, налево были вход в крохотную кухню и большую комнату, в которой жили муж и жена.
Он был лысый, а ей, тёте Оле, было в один из трёх лет нашей совместной жизни в квартире двадцать восемь лет. Моей маме в году, когда мы переехали в Вильнюс, был тридцать один год. Мне — восемь. Вдоль коридора стояли два ларя с дровами и углём для печек, наш ларь был в конце коридора, перед нашей дверью.
Печку в холодное время топил я. Клал лучинки, которые было легко разжечь, потом на них клал поленья и, когда они разгорались, начинал подкладывать уголь. Он назывался антрацит, и куски его были гладкими и блестели.
Топить печку было интересно. Когда уголь разгорался, его огонь был очень ярким, жёлто-красным. А когда горение начинало затухать, то он становился спокойным и тёмнокрасным, на нём появлялись синие всполохи.
На это можно было подолгу смотреть. Приходя с работы, мама радовалась, что печь растоплена и в комнатах скоро будет тепло. В школе мне запомнились имена нескольких моих товарищей — Лёни Москвитина, Ивана Андреева и Валерки Никитина по прозвищу «спичка» за его очень тощую фигуру. А в году я в возрасте 10 лет «влюбился» в Олю Зайцеву из нашего класса. Ставлю кавычки потому что я не то что влюбился, а сказал себе — надо выбрать девочку, которая мне нравится.
Долго думал и остановил выбор на Оле. Потому и запомнил её имя. Отец Лёни Москвитина был рабочим в железнодорожном депо. Он делал нам, сгибая из толстой проволоки, так называемые драндулеты. Берётся толстая проволока длиной метра три, сгибается полукругом пополам, а потом отгибаются полозья. Получалась такая штука, на которой зимой можно было кататься по покрытым утоптанным снегом тротуарам, держась руками за полукруг и толкаясь ногами.
А летом мы катались на самокатах, сделанных на колёсиках, переднее из которых прикреплялось в поворотному рулю. Самокаты, которые нам делал также отец Лёни, при движении по асфальту гремели, поэтому в центр города на них не ездили, а только «у себя» — по улицам Шопена и Кауна, другие названия улиц уже не помню. Все «мои» — Оля Зайцева, Иван, Лёня и Валерка-«спичка» жили на улице, шедшей налево от стыка улиц Шопена, которая спускалась вниз, и Кауна.
Осенью года, когда я пошёл в третий класс, меня всё-таки определили учиться в музыкальную школу — по классу фортепиано. Школу-семилетку по музыке я закончу, пропустив при переезде из Вильнюса в Уфу в году ещё один год. Так что буду завершать это, оказавшееся для меня тяжким бременем, учение одновременно с окончанием учёбы в основной школе-десятилетке.
Где мне надо было, напомню, добиться получения золотой медали. Учёбу в «музыкалке» я ненавидел, однако она дала очень многое. При поступлении в неё в Вильнюсе в году мама привела меня на отборочный экзамен проверка на слух одетым в добытом где-то для такого случая элегантный костюмчик, из которого мне запомнились короткие штаны в крупную коричневую клетку.
Когда я такой, одетый «по западному», подошёл к вызвавшим меня для проверки членам комиссии, они заговорили со мной по-литовски. Но я сказал им, что я — русский. Что-то сразу изменилось, но я был принят. Из-за этого «что-то» через три года, когда появилась такая возможность, мама со мной уехала из Вильнюса в Уфу, как считалось — в Россию. Рассказывая о таких «штрихах» неприятия русского духа за границей, я ни в коем случае не хотел бы оставить впечатление о хоть каком-то отрицательном отношении к тем людям, для которых мы были пришельцами-чужаками.
Они были правы, это относится также и к полякам в Гродно, с которыми мы дрались. Но вот только такие, как мама и я, не были неправыми. И нам оставалось или драться, или уехать.
В году мы уехали. Большая часть моей жизни прошла в международной среде. Два года в Гродно поляки , три года в Вильнюсе литовцы , шесть лет в Уфе башкиры и татары , исключение — пять лет во время учёбы в МЭИ и затем два года работы в Москве здесь, в Телевизионном институте было много евреев , с года — в международном Объединённом институте ядерных исследований в подмосковной Дубне, в том числе семь лет проживания отрезками до полугода в Женеве, в связи с сотрудничеством с ЦЕРНом — Европейской организацией ядерных исследований где моими коллегами стали немцы, датчанин, норвежцы, шотландцы, англичанин, итальянец, бельгиец, поляк и француз — последний, Николас Кульберг, стал большим другом в моей жизни , — это была широкоформатная международная аудитория, позволившая сделать определённые выводы.
А они такие: сотрудничество может быть важным и интересным — и именно в налаживании международного сотрудничества с диалогом культур я планирую сделать ещё один шаг в своей жизни, — но близкого общения, построенного не на жёстком следовании законам так мне видится Америка , а на духовной основе привлекательности культур не по книгам, а напрямую — не получается. Исключение — мой друг француз Николас Кульберг, но здесь всё намного проще: оба его родителя русские.
Николас — поэт, сочиняет стихи на французском, но очень любит всё русское. И всё же только простым наблюдением в решении обсуждаемого вопроса об имеющей место неприязни между людьми с разными культурами — нам не обойтись. И я расскажу кратко о созданной нами теории. Сотрудничая с года с профессорами Института философии РАН Москва и создав благодаря этому антропокосмическую модель Вселенной где человек в процессе творчества — не главный , мы — во всяком случае я могу говорить о себе — пришли к выводу о том, что в живой Природе существуют четыре начала — мужское и женское, индивидуализм и коллективизм.
И я выскажу одно утверждение: Вселенной надо, чтобы люди с разными культурами, основанными на комбинациях из этих четырёх начал, были бы в вопросе защиты своих культур «железно-каменными». Только многообразие культур и их взаимодействие на основе принципа их дополнительности позволяет решать задачи, стоящие перед Вселенной, требующей развития с участием человека. Причём не все одновременно, а как разнесённые во времени. Так, русская культура, ориентированная на устремлённость к красоте, должна выступать с задержкой во времени по отношению к наполненным энергией культурам Христианского Запада.
Чтобы направлять уже начатое Западом развитие к господствующей во Вселенной таинственной Красоте женскому началу. И что надо принять в нашей модели — так это то, что звёздная Вселенная безразлична по крупному счёту к страданиям людей.
Это равнодушие к человечеству и проявляется в войнах, которые, оставаясь загадкой, на самом деле, похоже, необходимы. Не людям, а Вселенной. С войнами связан прогресс, что бессмысленно отрицать. Но прогресс можно было бы достигать и без войн — для этого надо поставить на первое место первопроходцев.
А стоят — деньги. И делающие их. В результате Вселенная просто играет нашими судьбами. А деньги гонят нас на войну. В это время существовала карточная система выдачи продуктов, но она была разработана в то время, когда Америка помогала нашему населению продуктовыми посылками. И вдруг их не стало. Мама придумала — ездить по бесплатному для неё, как для работника железной дороги, билету в пределах нашей БрестЛитовской дороги в Калининград на Балтийском море.
Там она покупала на все свои деньги копчёную треску и бутылку рыбьего жира. Я потом продавал треску на рынке по немного завышенной по отношению к покупной цене помню, называл 10 рублей за штуку , а за это нам доставалась полулитровая бутылка рыбьего жира.
И мы ели картошку с этим рыбьим жиром, а саму рыбу я попробовал только один раз — на праздник Первого мая. Самое сложное было выкрикнуть первый раз в толпе — «Кому тазики!? После этого становилось легче. Люди подходили и покупали. А нам отец Лёни делал драндулеты и самокаты. Мне доставался иногда кусок хлеба с маслом или повидлом, а бывало даже — тарелка борща.
Весной года мама взяла три сотки земли под загородный огород это давали всем и мы посадили там картошку — сажали не клубни, а срезы с них с почками. Сами клубни ели. Потом всё лето окучивали ботву. Осенью собрали фантастический урожай — семь мешков картошки. И я стал продавать на рынке тазиками картошку, тоже по 10 рублей. А в декабре грянула реформа, деньги объявили, начиная с 16 числа, в десять раз ниже их номинала, и все, у кого были какие-то сбережения, стали хватать всё на рынке без торговли с продавцами.
Надо было, поднимая цену, только не переходить разумный предел. Мама разрешила мне продать несколько мисок картошки по высокой цене и на эти случайные деньги я получил право купить себе металлический конструктор из реек с дырками, колесиков и прочего, что позволяло, например, собрать с помощью приложенных винтиков и гаечек автомобиль или что-то там ещё. Я был счастлив неимоверно. К тому же у нас была налаженная сытная жизнь — была без ограничений картошка с рыбьим жиром.
По карточкам выдавали и другие продукты — макароны и прочее. Но я другое что-то не помню. А когда прошла реформа и отменили карточки, в магазинах появилась возможность покупать то, что раньше было недоступно. Мама купила сахар-песок и насыпала его в полулитровую банку. Когда я остался один, то не смог остановиться и съел половину этого сахара.
После этого у меня началась болезнь — золотуха. Это такая липкая гадость в ушах. Болезнь вылечили — как, не помню. Мама не ругала, а жалела меня. Но это уже зима, а летом того года я оказался в пионерском лагере на берегу моря, место называлось — Гируляй.
Совсем рядом, в нескольких километрах по песчаному берегу, был порт Клайпеда, но мы туда никогда не наведывались. В лагере были гигантские качели и больше, кажется, не было ничего.
Но был постоянный голод. К берегу причаливали рыбацкие лодки с выловленной в море рыбой. Однажды мы попросили её у рыбаков, и они дали нам несколько штук. Я вцепился зубами в сырую рыбину, но она из-за крови оказалась очень невкусной. Тогда мы отнесли наш «улов» на кухню и попросили повара в белом халате поджарить нам её. Он охотно взял, а когда мы снова пришли к нему, то он сказал, что не помнит такого — чтобы мы давали ему рыбу. Некоторые из ребят не выдерживали голода, вскакивали на медленно проезжавшие мимо по железной дороге товарняки — это было несложно, — и ехали так до Вильнюса, чтобы там попросить поесть у мамы.
Один раз я тоже съездил, но мама очень испугалась, и я обещал ей больше не приезжать. Перед самым концом лагерной смены мы нашли в саду при лагере зелёные сливы на дереве и наелись их.
Результат был очень плачевный. Развлечением в лагере было искать в песке на берегу моря пластинки янтаря. Там их было немало. Но на самом деле это было скучное занятие.
А вот купаться в море было здорово! Тогда я, правда, ещё не умел плавать, но и море у берега было совсем мелким. Плавать я научился в следующем, году, когда мне исполнилось 10 лет.
Мы ходили на реку Нерис, протекавшую через город, и там, чаще на другом берегу, было наше место, где можно было приготовиться на месте, где под ногами было дно, потом проплыть метров десять над глубиной, после которого снова появлялось доступное дно.
Такое же местечко было найдено на впадавшей в Нерис быстрой речушке Вилейке. Когда однажды мы шли вдоль берега реки Нерис, то я увидел, что один загорающий на солнце молодой человек читает только что вышедшую книгу Фадеева «Молодая гвардия». Не знаю почему, но мне вспоминается, что именно в то лето года я подумал о том, что где-то появилась на свет девочка, которая станет когда-то моей женой и будет на 10 лет моложе меня.
Так потом и случилось. А через полтора десятка лет, начав создавать свой первый сканер АЭЛТ-1, я тоже почему-то знал, что всё получится. Хотя было постоянно страшно в течение ряда лет Но я не просто верил, а — знал. И ведь — получилось же! Корабли плавали в лужах после дождя под бумажными парусами, а потом я сделал гребной винт, который крутился от протянутой под дном и накрученной предварительно резинки.
Это было важным шагом в развитии кораблестроения, но накручивать резинку надо было пальцем с помощью того же гребного винта. Это оказалось очень утомительно, и я, запустив однажды такой супер-корабль в плавание на реке Нерис, больше этим заниматься не стал. И весь интерес перешёл на создание детекторных радиоприёмников. В такой радиоприёмник входили две катушки диаметром около трёх сантиметров, наматываемые проводом вручную, виток к витку, с числом витков 60 и , управляемый вращением при настройке на волну конденсатор, собственно детектор о нём — отдельно и наушники, самая дорогая часть, но и они у нас тоже были.
Ещё была нужна антенна, и я протянул её в виде нитки провода на чердаке нашего дома, а конец провёл в комнату. Теперь о полупроводниковом детекторе. Мы варили сами кристаллы из смеси свинца и серы, которую выколупывали на лестницах разбитых бомбами во время войны домов. Если там были выбитые взрывной волной железные перила на лестничных переходах — а это было практически во всех разбитых домах, — то мы выковыривали серу из зияющих дырок. Её надо было немного.
Потом сера и свинец расплавлялись в печках квартир, замешивались, и в этот кристалл, входивший в схему, во время настройки тыкалась вручную иголка из схемы. Где-то были точки, где в наушниках появлялись звуки. После этого вращением пластин конденсатора ловилась передающая радиоволна.
И слушалась передача. Проволоку для катушек и конденсаторы мы искали и находили на свалке разбитой немецкой техники. Наверное, там же находили и наушники. Создатель такого радиоприёмника пользовался среди мальчишек особым уважением. Потом я привезу эту «технологию» в Уфу и тоже получу статус «специалиста» высочайшего уважения. В Уфе, правда, не было разбитых бомбами домов, но в это более позднее время в магазинах появились детекторы промышленного производства — государство заботилось о том, чтобы мальчишки учились быть технарями.
Первый раз такой промышленный детектор, вделанный в штепсельную вилку, я увидел а потом купил его ещё в Вильнюсе. Но одно дело детектор за 35 копеек и совсем другое — коньки за 15 рублей. Мама долго не давала мне такие огромные деньги, но однажды всё же дала.
Я пошёл в магазин, но он в тот день оказался закрыт. А совсем рядом был магазинчик, в котором продавали заводную металлическую птичку. Если её завести торчащим из неё ключиком, то она начинала прыгать на своих тоненьких железных лапках. Я не смог устоять и купил птичку, которая стоила тоже 15 рублей. Нашёл асфальтовую площадку по пути к дому перед каким-то костёлом и запустил птичку.
Она запрыгала и стала убегать. Я поймал её и стал сгибать её ножки, чтобы она прыгала по кругу. И… сломал одну ножку. Мама больше денег не дала. Мы ходили в кинотеатр с названием «Аушра» — не знаю, сохранился ли он до сих пор.
Из фильмов запомнился мультик про игру в хоккей между двумя командами медведей. Мне кажется, этот тот фильм, который показывают иногда и сегодня. Но особый рассказ про то время будет об учёбе в музыкальной школе. Мама купила дешёвое трофейное пианино кабинетного маленького по размеру типа.
Пианино было очень красивое и ненавистное. Его цвет был бежево-коричневым, и я должен был каждый день нажимать по 40 минут его желтоватые клавиши. А в это время за окном мальчишки играли в футбол на школьной площадке, и все их ликующие крики высели дымом в воздухе нашей комнаты.
Я жил ими, а надо было выполнять задание училки из музшколы, где меня не любили не только за плохую успеваемость, но и за то, что я не из их птичьего стана. И она при каждой неудаче била меня по пальцам длинным, почему-то никогда не стачивающимся жёлтым карандашом фабрики «Сакко и Ванцетти».
Это было и больно и обидно. А я, стоя у окна, выходящего в узкий монастырский двор, к которому примыкала школа, в ожидании своей очереди к мучительнице смотрел на зелёную травку, которая 24 пробивалась между камней, и думал о том, что у этой травки, как и у меня, есть тоже своя судьба. И что я прожил уже десять лет своей жизни, которая — и эта мысль была страшной — должна будет закончиться когда-то. Правда, впереди было ещё много времени… И вот тогда, по дороге в школу, куда я шёл, как на истязание, я придумал одну игру.
Дорога к школе в одном месте позволяла пойти прямо или свернуть налево. Потом эти два пути сходились перед самой школой. Игра состояла в принятии решения: по какому пути пойти сегодня? Если пойти прямо, то я увижу другие дома и других людей. А это значит, что у меня в это время будут и другие мысли по сравнению с тем, как если бы я свернул.
И пусть это будут не какие-то особенные мысли, но всё же эти мысли будут уже не те, что были бы, сверни я налево. И как знать, не станет ли это началом совсем иной судьбы? Так, доходя до развилки, я каждый раз мучительно решал — какую выбрать будущую судьбу?..
И даже думал про ближайшую — как отнесётся ко мне на этот раз моя мучительница в школе? Но она била меня почти всегда. Потому что я учился почти всегда плохо. А моей страстью был футбол. Мы играли на вытоптанной за несколько десятилетий или, может, даже столетий школьной площадке, гоняя по ней коричневый дермантиновый мяч, с надутой внутри ртом резиновой камерой и затянутый жёсткой шнуровкой.
Играли часами, среди нас был корифей по имени Вадик, владевший ловким приёмом по обводке защитника. Все знали этот приём, но всё равно ловились на него, для чего Вадик иногда импровизировал и тем ставил нас в тупик. Всё остальное у меня вылетело из памяти. Но одно сохранилось — я играл до самого последнего момента, когда уже надо было идти в музыкальную школу.
По этой причине я не только плохо играл выданное перед тем на дом задание, но ко всему прочему у меня нередко были ещё и грязные руки. В день рождения 27 марта года, когда мне исполнилось 10 лет, мама привела меня в кафе и заказала нам по чашке чая с пирожным. Не помню почему, но этот поход в кафе не удался. А вот то, что он не удался, я помню. Почему-то мне захотелось рассказать прямо здесь анекдот про «не помню почему».
Мне было 64 года, Роберт моложе меня. Я увидел красивую девушку с парнем за соседним столиком и сказал, что она мне нравится и напоминает одну красивую молодую женщину в моей молодости.
Вот только это было уже давно. Тогда Роберт рассказал этот анекдот: Встретились два старика-приятеля. Пьют пиво. Один сидит грустный. И последний штрих к воспоминаниям о жизни в Вильнюсе. В школе наш класс «А» постоянно дрался на переменках с ребятами из класса «Б». Это происходило в коридоре, побеждённые убегали в свой класс и мы — а это мы всегда побеждали — прекращали драку.
В этих драках тоже выяснялся лидер, может, в этом и был их скрытый смысл. Я был сильным и за мной признавалось это неформальное лидерство. Однако мне оно почему-то никогда не было нужно.
И я вёл себя в другое время не как лидер. Но у нас в классе был один мальчик по фамилии Кузнецов, у которого такое моё поведение вызывало раздражение — возможно, было видно, что мне лидерство в драках не интересно.
А ему, как я могу это предположить, хотелось быть таким лидером в классе. И он несколько раз ни с того ни с сего начинал драку со мной в проходе между партами.
Это было каждый раз неожиданно, при этом он бешено молотил меня руками. Но вот этого я уступить ему не мог. Уже во время первой драки я уловил в его атаке истеричность. После этого я стал давать ему возможность «выразить себя» в начале натиска и только защищался и ждал, когда его удары чуть-чуть утихнут. Это означало, что он вот-вот сломается.
И тут я показывал ему, кто он на самом деле. Я шёл вперёд, нанося удары руками и ногами, пока он не начинал плакать. И мне становилось жаль его. Весь остальной класс смотрел и молчал. В нём две главных улицы — Ленина и перпендикулярная ей Пушкина.
В стремлении уехать из недружелюбного Вильнюса и получив такую возможность в связи с реорганизацией железных дорог, мама выбирала из двух предложений — Самара тогда — Куйбышев или Уфа. Советовалась со мной. Выбрали Уфу из-за тёти — что стало очень важным выбором в моей жизни. Большой номер школы ничего не говорит, это была лучшая в городе школа, основанная, когда Пушкину не было и 30 лет, — в году.
Это было построенное до Революции трёхэтажное здание с металлической по моде того времени лестницей внутри. По словам доктора сельскохозяйственных наук Александра Фёдорова, тот, кто успел высадить рассаду, в выигрыше, потому что она уже укоренилась до такого сильного похолодания.
Чтобы растения не повредились из-за заморозков, сделайте двойное укрытие: внутри легкое нетканое, снаружи — из пленки. Кстати, в теплице можно сделать то же самое. Когда распускаются цветы на деревьях, они в первую очередь погибают от холода, и мы теряем урожай. Или поджечь солому и траву, чтобы применить дымление, — поделился Андрей Швецов. Автор: Алина Музафарова. А теперь подробнее о погоде на неделю. Помогают анализировать ссылочную массу чужих сайтов без доступа к панелям управления Яндекс и Google.
Количесто поисковых запросов и позиции сайта в поисковой выдаче примерно одинаковые в обоих поисковиках. Учитывая разницу алгоритмов это вполне нормальное явление. Индексы доверия позволяют моментально оценить качество поисковой оптимизации веб-сайта. Анализ количества ip и подсетей, с которых ссылаются домены исключает сайты-сателлиты, сайты с одним владельцем, которые в основной массе находятся в на одном ip или одной подсети.
Количество исходящих ссылок позволяет определить заспамленность веб-сайта, которая в свою очередь отрицательно влияет на поисковое продвижение. DMOZ - самый авторитетный каталог сайтов в сети.
Представляет собой бесплатный сборник ссылок на виртуальные проекты в сети. Положительно влияет на ранжирование сайта в поисковых системах. Сайт не найден в каталоге. Яндекс каталог - каталог сайтов от Яндекс, положительно влияет на позиции в поиске. Сайт отсутствует в каталоге.
Новостные агрегаторы — информационные веб-ресурсы, аккумулирующие в своей структуре актуальные отечественные и зарубежные новости из разных областей. Наиболее известными новостными агрегаторами в настоящее время являются Яндекс. Попадание в тот или иной новостной агрегатор зависит от условий, который последний ставит перед новостными площадками.
Это может быть конкретный объем суточного трафика не менее чем , частота обновлений новостей, тематика новостного портала и т. Присутствие в новостном агрегаторе дает сайту несколько бесспорных преимуществ. Во-первых, это дополнительный источник трафика, который в некоторых случаях может многократно увеличить посещаемость сайта.
Во-вторых, благодаря сотрудничеству с новостными агрегаторами сайт может заметно улучшить индексацию своих новых страниц поисковые роботы практически моментально индексируют новый контент, который публикуется в новостных агрегаторах. В-третьих, публикация материала в новостном агрегаторе — один из методов получения естественных внешних ссылок многие информационные сайты практикуют "законный" плагиат — заимствование новостей из агрегаторов, сохраняя при этом открытую для индексации ссылку на первоисточник.
Регион присвоенный Яндексом напрямую влияет на поизиции сайта в конкретном регионе. Регион для rp5. Если абсолютное большинство пользователей из одного региона или страны, следует выставить этот регион в настройках сайта в Яндекс Вебмастере.
Веб-сайт rp5. Активность в социальных сетях учитывает оптимизацию сайта для пользователей соц. История сохранённых страниц введётся с 13 Июня года. Дополнительная информация:. На DNS сервере отсутствует spf запись, указывающая настоящие сервера отправки почты. Соединение с сайтом зашифровано по протоколу https. Это увеличивает доверие пользователей. Сжатие контента не включено. Включение позволит увеличить скорость загрузки сайта.
Файл управления поисковыми роботами robots. Микроразметка — это стандарт семантической оптимизации, облегчить получение информации с веб-сайта поисковыми роботами. Микроразметка не найдена. Анализ SSL сертификата:. Анализ скорости работы сайта для компьютеров:. Уменьшите время ответа сервера, чтобы оно составляло не более 0. Настройте на сервере сжатие gzip, это ускорит загрузку сайта. Включите кеширование статических Файлов, это снизит нагрузку на сервер.
Оптимизация сайта для мобильных устройств, смартфонов и планшетов:.
Удобство для пользователей:. Уменьшите время ответа сервера при открытии сайта с мобильных телефонов, чтобы оно составляло не более 0. На сайте не используются дополнительные плагины Micromedia Flash, Microsoft Silverlight, Java , поэтому контент доступен максимальному числу пользователей интернета.
На сайте область просмотра viewport адаптируется по размеру экрана. Ширина страницы не выходит за область просмотра, прокрутки по горизонтали нет.
Все элементы на страницах сайта достаточно велики в размере, чтобы на них можно были легко нажать, используя сенсорный телефон или планшет. Размер шрифта и высота строк на сайте позволяют удобно читать текстовый контент. Анализ оптимизации для мобильных устройств позволяет узнать, насколько удобен веб-ресурс для просмотра на смартфонах или планшетах. Ключевые элементы данного анализа включают в себя сведения о скорости загрузки сайта на мобильных устройствах, ширине области просмотра его страниц, размере используемых шрифтов, наличии всплывающих окон, корректной работе HTML- и CSS-кода, а также других аспектах адаптации сайта под гаджеты.
Сегодня, когда ведущие поисковые системы Google и Яндекс главную ставку делают на развитии мобильного поиска, владение такой полезной информацией позволяет в разы повысить эффективность оптимизации сайта для мобильных устройств. К примеру, зная, что сайт нуждается в увеличении скорости загрузки страницы, его владелец может осуществить ряд необходимых для достижения этой цели мер. Как следствие, ускорение отображения страницы уменьшит показатель отказов, увеличит время пребывания пользователей на сайте, а также улучшит его поведенческие факторы.
Поиск вредоносного кода, вирусов:. Google Safe Browsing:. Не опасно На сайте rp5.
