Centre d art contemporain walter benjamin
Хоть это слово и имеет долгую историю оно происходит от средневекового латинского contemporarius и позднего латинского contemporalis, а английское contemporary датируется XVII веком , философское осмысление современности — исключительно пост-гегельянский феномен, связанный, в первую очередь, с экзистенциальной теологией Кьеркегора. Акции Путина. Этот кусок небесного тела, упавший на Землю в конце XVI века на территории Чили, дает нам возможность прикоснуться к пространству Вселенной — пространству, в которое мы не можем отправиться, но присутствие которого художник делает для нас осязаемым. Будучи отражением этих условий, исторических априори, как и реакцией на них, оппозиция между эстетикой и политикой приобретает квази-трансцендентальный характер, производя замкнутые на себе эстетико-политические ситуации — что-то вроде мысленного утоления жажды товарной культуры.
Если его живопись представяет собой уникальный личный стиль, то идеи и принципы, о которых он писал, « витали в воздухе » целой эпохи и отразились в работе многих крупнейших художников модернизма, вступая не то в диалог, не то в конфронтацию с работами Малевича. Вот некоторые из цитат К. Малевича и возможные « диалоги-конфронтации » с другими художниками-модернистами. От кубизма и футуризма к супрематизму, Казимир Малевич. Голова крестьянской девушки, А краска есть то, чем живет живописец: значит, она есть главное.
Искусство, О новых системах в искусстве, Супрематическая композиция, Исчезло все, осталась масса материала, из которого будет строиться новая форма.
В искусстве Супрематизма формы будут жить как и все живые формы натуры. Пит Мондриан. Композиция с красным, синим, желтым и белым, Живопись, Желтая плоскость в растворении, Черный квадрат, Черный круг, Черный крест, около вторая версия.
Греющее солнце или многовековой лед в музее, окрашенная река или искусственный водопад в центре города — Олафур Элиассон, художник датско-исландского происхождения, создает не объекты, а ситуации, меняющие наше восприятие пространства, в котором мы находимся. Через чувственный опыт они заставляют нас почувствовать себя неотъемлемой частью природной или городской среды и задуматься о своем месте в ней.
Элиассон называет одним из своих самых глубоких впечатлений пейзажи Исландии — неудивительно, что природные явления во всем их разнообразии находятся в основе его образной системы. Однако его интерес заключается не в искусственном воссоздании естественных феноменов во всей их визуальной притягательности и впечатляющем масштабе, но, куда глубже, в выявлении взаимосвязи между происходящим явлением и тем, как мы его воспринимает, а также социального аспекта этого восприятия, выражающего в процессах коммуникации, поведения и осознания своей ответственности как участника, своим присутствием влияющего на среду.
Новая выставка художника, открывшаяся в середине декабря в фонде Луи Виттон в Париже, предлагает новое путешествие по магистралям и закоулкам нашего восприятия. Она называется «Контакт» и обращается к образам микро- и макрокосмоса.
Занимая пространство нескольких выставочных залов, художник строит маршрут, следуя которому посетитель последовательно пересекает залы, меняющие размер и конфигурацию, каждый раз заставляя зрителя перенастроить координаты своего восприятия. Выставка начинается с настоящего метеорита, размещенного на входе в выставку, и посетителями предлагается его потрогать.
Этот кусок небесного тела, упавший на Землю в конце XVI века на территории Чили, дает нам возможность прикоснуться к пространству Вселенной — пространству, в которое мы не можем отправиться, но присутствие которого художник делает для нас осязаемым. Предлагая начать выставку с тактильного ощущения, художник подчеркивает важность всех чувств в опыте восприятия, а не только зрения, которое мы часто расцениваем как первостепенное и имеем тенденцию верить, прежде всего, тому, что мы видим.
Зрение как способ объективного восприятия мира Элиассон в этой выставке как раз подвергает критике. В первом зале, небольшом по размеру и, как все остальные залы, погруженном в темноту, находится один из «crystal eyes» — стеклянный шар, вмонтированный в стену, сквозь который виден фонтан, находящийся снаружи. Противоположно метеориту, здесь то, что мы видим, заходится близко — всего лишь за стеной, — но остается недостижимым согласно логике выстроенного художником пространства.
К тому же, увиденный сквозь оптический механизм стеклянного шара, переворачивающий изображение, фонтан, вода которого не падает вниз, но устремляется вверх, предстает удивительным феноменом.
Стеклянный шар всего лишь повторяет принцип работы глаза, также воспринимающий образы перевернутыми, которые мозг затем возвращает в «нормальное» положение. Элиассон демонстрирует: наше восприятие вовсе не объективно, оно подвержено определенным принципам и механизмам физиологической системы человека, и стоит быть осторожным, когда мы составляем суждения о мире, основываясь на нашем восприятии. В следующем зале оптические иллюзии продолжаются. Это огромная круглая комната с решетчатой структурой, установленной в центре вокруг лампы, которая движется и рождает удивительный театр теней.
Гуляя по залу, мы в скором времени осознаем, что он представляет собой лишь полукруг с огромным зеркалом вдоль стены, создающим впечатление круга. Тень от решетчатой структуры движется и образует кристаллические формы, мотив звезды, возникающий и исчезающий с определенной регулярностью, которую, однако, сложно вычислить.
Это как бы увеличенная микросистема — не то атомическая схема кристаллов, не то деталь технических эскизов художника. Тень в форме диска на потолке также подвижна и создает впечатление затмения. Из микросистемы мы неожиданно переносимся в макросистему — пространство небесных тел. Наше присутствие является частью этой системы в целом: наши тени вписаны в пространство «театра теней», и в зависимости от нашего положения в зале — ближе или дальше от источника света — тени меняют величину, как бы указывая на непостоянство и относительность положения человека в этом мире.
После этого просторного зала мы попадаем вновь в тесное помещение двух следующих один за другим округлых залов, имеющих симметричную форму и вместе образующих восьмерку — знак бесконечности. На удаленных стенах, друг напротив друга находятся два стеклянных шара — еще два «кристаллических глаза», — выходящих на противоположные стороны здания.
С одной стороны мы видим инсталляцию Элиассона, которая находится снаружи и которой маршрут выставки завершается, с другой стороны — лестницу и часть структуры фасада как характерные элементы архитектуры Франка Гери, построившего здание фонда Луи Виттон. Подобный синтез архитектуры пространства и системы зрения напоминает об опытах эпохи Ренессанса.
К тому же сам мотив стеклянной сферы является довольно частым в живописи северного Ренессанса и натюрмортах Vanitas, представая как образ универсума и его отражения в предметном мире. Та же сфера, но уже в иной перспективе предстает перед нами, в следующем зале. Округлый пол, зеркала, восполняющие недостающие части окружности, горизонтальная линия света — это пространство вновь переносит нас в космос.
Здесь мы — как Маленький Принц на поверхности земного шара. Элиассон использует удивительно простые средства, но при этом создает волшебные пространства. Сам он говорит, что данная выставка построена на правилах математики и физики, которые преподают в школе, и материалах, который каждый может купить на рынке. Но не изогнутый пол и не линия света делают это пространство произведением, но наша способность вообразить и представить в этой линии горизонт, затмение, кольца Сатурна и много чего еще.
Зрение и другие чувства позволяют нам обозначить горизонт нашего видения, нашего опыта, нашего знания, но воображение позволяет нам заглянуть за этот горизонт. Именно поэтому Элиассон создает темные пространства, для него темнота — это пространство интуиции. В этом пространстве мы теряем ориентиры, мы дестабилизированы, так как мы не может рассчитывать на наше привычное восприятие. Но именного этого и хочет достичь художника — потери привычки с тем, чтобы, «обнулив» свое восприятие, приобщиться к абсолютно новому опыту.
Интуиция ведет нас сквозь незнакомое, позволяя почувствовать то, что мы еще не можем описать словами и терминами. Интуиция также является для художника способом связи с будущим.
В следующем зале находится объект спиралевидной формы, который напоминает одновременно «вортексы» Марселя Дюшана, утопические конструкции художников-модернистов и объекты, создаваемые художниками Ренессанса для различных научных экспериментов. Как сказал сам Элиассон, это выглядит как «что-то, что мы могли бы найти на факультете наук в каком-нибудь университете». Этот объект называется «Мост из будущего» и предстает своеобразным передатчиком, который не то принимает импульсы из будущего, не то записывает наши действия и передает их в будущее.
Таким образом, идея взаимосвязи различных процессов, происходящих в этом мире, с нашей позицией, суждениями и поведением развивается не только в пространственном, но и во временном измерении. Являясь единственным на выставке художественным объектом, эта работа принимает роль утопического проекта в духе исторического авангарда.
Работу, представленную в последнем зале, можно охарактеризовать как «эфемерная скульптура». Она представляет собой бьющий каждые несколько секунд фонтан в стробоскопическом свете. При каждой новой вспышке света взгляду является новый образ, как бы подчеркивая непостоянство и мимолетность любой формы и необходимость присутствия творчества в каждом мгновении жизни. Маршрут выставки заканчивается инсталляцией «Внутри горизонта», находящейся снаружи и созданной Элиассоном специально для данной части здания фонда Луи Виттон.
Она состоит из 43 треугольных в срезе колонн, две грани каждой из которых имеют зеркальную поверхность, а оставшаяся грань покрыта мозаикой из желтого стекла. Находясь в полузакрытом вытянутом пространстве «гротто», как называется эта часть здания, инсталляция, за счет желтой мозаики, создает особый свет — между естественным и искусственным.
Захватывающая игра отражений преломляет и без того изогнутые и борющиеся с логикой гравитации формы постройки Франка Гери. Как всегда, художнику важно не только зрение, но физическое присутствие всего тела, поэтому игра отражений и света «активируется» лишь при передвижении внутри инсталляции. Все колонны имеют разную ширину и угол разворота, они установлены согласно определенному расчету и образуют эффект калейдоскопа — одного из любимых мотивов Элиассона.
У инсталляции есть фокусная точка, с которой зритель может видеть свое отражение одновременно во всех колоннах. Этот принцип отражения и умножения лежит в основе работы маяков, отправляющих луч света к горизонту.
Только в своей работе художник как бы выворачивает этот принцип наизнанку, не распространяя луч к бесконечной внешней окружности, но сводя его в одну точку — зрителя, система восприятия которого и становится горизонтом всей свето-пространственной конструкции Элиассона. Как отмечает Ирина Кулик в своей лекции , зритель для Олафура Элиассона является, собственно, медиа его искусства.
Его творчество напоминает о наследии авангарда и его идее искусства как способа организации жизни и, в то же время, соотносится с «эстетикой отношений» х годов и его пафосом участия и общения в различных социальных ситуациях.
Перенося сущность произведения с объекта на опыт, Элиассон стремится вывести зрителя из логики культурного потребления. Вместо марафона по залам музея, художник предлагает остановиться и прислушаться к своим ощущениям и чувствам, задуматься о своей позиции в пространстве рядом с произведением. Kati Horna. Год Общая оценка 1. Очень плохо. Ваши данные. Откуда вы? Благодарим вас за время, потраченное на этот отзыв.
Он будет опубликован в скором времени. Вернуться к отзывам. Отзыв не был отправлен. Благодарим за ваш отзыв. Благодарим за подписку. Вельтман », in : A. Их взлеты и падения завершаются у богадельни, где они решаются искать смысл жизни в полезном труде ».
Akutin ed. Вельтмана », in : V. Kalugin ed. Романы, Мо skv а, Sovremennik , , p. Ленин , О литературе и искусстве. We can best define these formulas as principles for the selection of certain plots, characters, and settings, which possess in addition to their basic narrative structure the dimensions of collective ritual, game and dream.
Потому что для сериала очень важно, чтобы сюжет был зрителю неизвестен. План сайта — Поток одновременных публикаций на нескольких веб-узлах. Privacy Policy — About Cookies — Report a problem. Навигация — План сайта. Оглавление - Следующий документ. Art, Entertainment or Product for Mass consumption?
